Она задрожала. Словно фонтан страсти забил, забурлил – она поддалась неудержимому желанию. Она прильнула к нему всем телом, крепко обняв за шею.

Взяв ее за плечи, он отстранился и заглянул в глубину ее глаз.

– Эрин, я хочу тебя так, как никогда в жизни не хотел ни одной женщины! Но я никогда не прощу себе, если воспользуюсь твоей – или чьей бы то ни было – слабостью, как сейчас. Сегодня ты пережила сильное потрясение, ты взвинчена. Ты уверена, что ты этого хочешь?

Вместо ответа она взяла его за руки, мягко освободила свои плечи и сняла халат. Он на мгновение перестал дышать, увидев ее ночную рубашку. Ту самую, которую отметил, еще когда обыскивал ее чемодан в первый день, в этой же комнате. Бледно-голубой шелк оттенял ее опаловую кожу. Лиф из кремовых кружев плотно облегал грудь, не оставляя простора воображению.

– Эрин… – задохнулся он.

Ободренная его явным восхищением, она спустила атласную бретельку сначала с одного, а потом с другого плеча. Во мгновение ока лиф упал, пеной кружев осев вокруг талии.

Ланс следил за ней глазами, полными обожания. Пламя обливало ее тело золотистыми отсветами и окружало ее волосы сияющим нимбом. Он никогда не видел более прекрасного, более неземного создания. И снова усомнился в ее реальности.

Чтобы убедиться в том, что она действительно существует, он притронулся указательным пальцем к розовой вершине ее груди. И с восторгом увидел – она откликнулась! Наклонив голову, он притронулся к отвердевшему соску копчиком языка и сквозь оглушительное биение собственного сердца услышал, как она выдохнула его имя. И он захватил ртом всю ее грудь – и это опьяняло сильнее, чем бренди.

Держа ее на руках, он поднялся; ночная рубашка скользнула на пол. Пройдя несколько шагов, он опустил ее на ковер перед камином.

Как и в прошлый раз, он удивился, как спокойно, без смущения смотрит она, как он раздевается. Впервые с тех пор как стал взрослым, он застыдился собственного тела. Но когда лег рядом, ее нежные руки, крепко его обнявшие, отодвинули все сомнения, которые его мучили.

Он медленно целовал ее, прижавшись к податливому телу. В камине потрескивали поленья, и под этот аккомпанемент звучали слова любви…

Эрин не знала раньше этого чувства беспомощности, полной покорности, которым сейчас упивалась. Ланс покорил ее тело, ее разум, ее душу – а она и не думала сопротивляться. Его оружием были руки и губы, и он владел им виртуозно: завоевание совершалось с такой мучительной нежностью!

Он любил ее, как никогда раньше. Преклонив колени у врат ее женственности, он ласкал ее, целовал, умело подводя к вершине наслаждения и удерживая у этой мучительной грани, потом отступал – но лишь затем, чтобы снова и снова подниматься к вершинам страсти – все выше и выше.

Ее руки с упоительным любопытством исследовали его большое тело. Кончиками пальцев она проводила по его мощным мускулам, напрягшимся от сдерживаемой страсти, неторопливо изучая их. От этих ласк его соски напряглись. Когда ее рука опустилась ниже пупка, поросшего шелковистыми золотыми волосами, ее охватило смущение. Все его тело напряглось в предвкушении. Он ждал, почти не дыша. И когда наконец она несмело прикоснулась к нему, он испустил облегченный прерывистый вздох.

– Да, Эрин. Дотронься до меня. Не бойся! Никогда не бойся меня. Никогда! Дотронься… Еще… Еще…

Эти сказанные неверным голосом слова ободрили ее, ей захотелось подарить ему такое же блаженство, какое он дал ей. Пульсирующая мощь, которую ощутили ее пальцы, его участившееся дыхание показали, что ее смелость вознаграждена. Взяв ее за руку, он притянул ее к себе, хрипло шепча:

– Ты – волшебная… Со мной никогда такого не было, Эрин… Ты…

Он не закончил. Их слияние было внезапным, сладостным и абсолютным.

Потом они, не двигаясь, лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь полнотой разделенной страсти, и вдруг он поднял голову и заглянул в дремотную глубину ее глаз. – Ты – волшебная…

XI

– Эй, соня!

Эрин прижалась к теплому телу, лежащему рядом, пробормотала что-то протестующее и закинула бедро на его волосатую ногу.

– Давай лучше вставать, – проговорил Ланс прямо ей в ухо.

Но его действия шли вразрез со словами: он стал легонько покусывать мочку.

– Нет, – промычала Эрин в подушку, придвигаясь поближе, чтобы потереться грудью о его грудь.

– Ты забыла, что я здесь большой начальник? – Его рука не удержалась от искушения поподробнее изучить эти мягкие подушечки живой плоти, оживавшие под его игривыми пальцами. – Мои подчиненные ждут распоряжений. Я не могу целый день валяться в постели с ненасытными девками!

В ответ она шлепнула его по твердой ягодице.

– Кто это здесь ненасытный? – спросила она, слегка поднимая голову, чтобы укусить его в шею, и подняла колено на дюйм повыше его бедер.

Результаты этого маленького исследования ее удовлетворили. Она тотчас получила желаемый ответ. Он опрокинул ее на спину и стал целовать безумно, как человек, умирающий от жажды. Но когда она, увлажнившаяся и податливая, ослабела в его объятиях, он вдруг оторвался от ее губ и лбом прижался к ее лбу.

– Ты и святого соблазнишь, Эрин О'Ши, но, черт побери, я все-таки должен вставать. Уже почти восемь. – Он спустил ноги с кровати. (Ночью они перешли в спальню для гостей.) И натянул очень сексуальные трусики.

Эрин, с гладкой и влажной после ночи любви кожей, перекатилась к краю кровати, обхватила его руками за талию и примостилась щекой на его плоском животе.

– Ланс, – захныкала она, – неужели тебе действительно нужно так рано вставать?

Ее рука бродила по его телу, гладя крепкие мышцы ног, щекоча кончиками пальцев кожу внутренней стороны бедер. Она тесно прижалась к нему грудью, и ее близость вновь пронзила его, как удар молнии.

– Эрин… – начал он, по дыхание его прервалось, когда он ощутил прикосновение кончика языка к своей коже.

Стараясь как-то скрыть, что теряет контроль над собой, он угрожающе сказал очень суровым голосом:

– Эрин, ты сама напросилась!

Она кивнула:

– Угу. – И стала потихоньку опускать опасно натянувшуюся тонкую ткань его трусиков.

Он постарался подавить улыбку, пробивавшуюся сквозь плотно сжатые губы.

– Ты знаешь мой девиз?

Она покачала головой, щекоча его волосами.

– Нет. Какой?

– Всегда давай людям то, чего они хотят.

Матрац осел под тяжестью его тела, когда он упал на постель и жадно схватил ее в объятия.

Она дремала, лежа в постели, пока Ланс принимал душ, брился и одевался. Он склонился над ней и поцеловал в щеку.

– Пойду сварю кофе.

Она ответила взглядом, полным любви, кивнула и сказала:

– Я тоже скоро спущусь.

Как только он ушел и дверь за ним закрылась, Эрин потянулась, как довольная кошка, и положила голову на подушку Ланса, вдыхая его запах, который еще хранила наволочка.

Вот это и есть любовь? Неужели так происходит со всеми? Неужели кто-то еще в этом мире испытал эту восхитительную дрожь в жилах, наэлектризованность каждого нерва? Ее сердце едва не останавливалось, не в силах вместить всю любовь к этому человеку.

Эта ночь превзошла ее самые смелые фантазии о том, что это значит: любить мужчину. В их физической близости не было ничего запретного или стыдного. Они любили друг друга то жадно и страстно, то нежно и лениво, и опять – крещендо, и новый мощный аккорд страсти обрушивался на них.

А между этими приступами экстаза они делились друг с другом своими тайными страхами, мечтами и мыслями. Вспоминали детство, смеялись над забавными эпизодами отроческих лет. Самые обыкновенные вещи казались очень важными. Они хотели все знать друг о друге…

И во всем, что делал Ланс, Эрин чувствовала любовь. Каждый взгляд, каждое прикосновение передавали его чувство, пусть и не выраженное словами.

Она вскочила с постели. Желание снова увидеть его возродило в ней только что растраченную энергию – она чувствовала, что его признание в любви всего лишь вопрос времени. Теперь он не позволит ей уйти из его жизни. Как-нибудь они совместят два разных стиля жизни, свои карьеры. Они придумают как. Должны придумать.